Социальное недоверие как необходимость и регресс

2. Социальное недоверие не может рассматриваться как некий вторичный и однозначно отрицательный феномен. Без определен­ной степени недоверия невозможны ни процессы социализации (на­пример, выработка определенного отношения к «своим» и «чу­жим»), ни процессы социального взаимодействия (в виде много­образных систем социального контроля), ни любые формы эконо­мического сотрудничества (не говоря уже о конкуренции). 11аконец, в сфере политики без недоверия не обходится ни один политический институт, и многие политические процессы ярко окрашены при­сутствием этого феномена.

3. Недоверие может рассматриваться в когнитивном аспекте — как знание о ненадежности партнера по взаимодействию, в эмо­циональном аспекте — как определенное чувство подозрительности, в поведенческом аспекте - как осторожное, избегающее риска действие. Существование недоверия может быть вызвано различ­ными потребностями индивидов и социальных групп, среди которых, прежде всего, потребность в безопасности. Следует отметить оп­ределенную противоречивость трактовки феномена недоверия: ес­ли при психологическом подходе недоверие оценивается в основ­ном негативно (например, в концепции «базового доверия» Э. Эрик-сона), то при социологическом и политическом подходах оно может рассматриваться как определенный социальный институт, выпол­няющий важные функции и в силу этого являющийся необходимо­стью.

4. Среди функций недоверия можно выделить следующие. Ис­торическая. Недоверие выполняет функцию связи времен. Су­ществующий негативный опыт, то есть опыт, связанный с прошлым, диктует определенные формы поведения в настоящем. Поэтому недоверие связывает, прежде всего, прошлое и настоящее. Недо­верие не полагается на надежду, будущее выглядит здесь непред­сказуемым и опасным. Поэтому акцент в ситуациях недоверия делается на настоящем. Познавательная. Всякое недоверие сво­дит реальное или возможное многообразие мотивов поведения к нескольким реальным или воображаемым. Это приводит к опре­деленному упрощению в процессе познания мотивов другой сто­роны. Но здесь возникает своеобразная ситуация, на которую ука­зал Н. Луман и которую можно назвать парадоксом недоверия: тот, кто не доверяет, должен собирать больше информации, чем тот, кто доверяет. Однако и среди собранной информации недо­верчивый человек должен выбрать ту, которая заслуживает наи­большего доверия. В этом смысле он становится более субъек­тивным и уязвимым. Контрольная. Если взаимодействующие ин­дивиды не могут полагаться друг на друга, то им необходимо все время отслеживать ситуацию и быть готовыми к оперативному вмешательству. Это требует как напряжения сил, так и все более усложняющихся систем надзора и проверки. Интегративная. Один из традиционных способов социальной и особенно полити­ческой внутригрупповой интеграции -это объединение индивидов на основе недоверия к каким-либо группам или социальным ин­ститутам. Солидарность, прежде всего на основе недоверия, ста­новится одной из причин возникновения постсоветской «негативной идентичности» (Л. Гудков).

5. Отметим несколько общих тенденций формирования недо­верия в постсоветском обществе. Если следовать логике Э. Гидденса, то переход к современному обществу (модерну) означает возникновение доверия к абстрактным системам, то есть символическим знакам и экспертным системам, и в этом смысле предмодерновые контексты порождения доверия - родственные отно­шения, локальные сообщества, религиозные космологии и традиции - постепенно теряют свою связывающую силу. Эта тенденция бы­ла заметна уже в советском обществе, характерной чертой кото­рого было культивирование доверия к обществу, то есть трудовому коллективу, коммунистической партии, профсоюзу, школе и т.д. Со­ответственно, доверие к себе, к родственникам и друзьям/знако­мым оказывалось производной от доверия к какой-либо социальной (под)системе. Доверять следовало больше другим, чем себе, то есть доверие к обществу и группе сопровождалось недоверием к себе. «Большая семья» в различных вариантах была важнее, чем своя собственная, малая. Кроме того, эти круги доверия всегда находились в так называемом «враждебном окружении», в роли которого выступали внешние и внутренние классовые враги. В ре­зультате доверие всегда находилось под угрозой, и его надо было постоянно завоевывать и доказывать.

6. Постсоветское общество характеризуется, во-первых, по­степенным растрачиванием символического капитала доверия к власти и различным социальным институтам. Симметрия доверия к системе и недоверия к себе сменилась недоверием к системе и доверием к себе. При этом недоверие к российскому государству сопровождается - после недолгого перерыва в 1990-х гг. - возрас­танием недоверия к «Западу». Во-вторых, при становлении пост­советского общества многие деловые инициативы опирались на помощь родственников, а экономическая и социальная роль семьи возросла. В результате сложившаяся ситуация может быть ис­толкована как откат - притом не всегда эффективный - к тради­циям домодернового общества. В-третьих, производимое, прежде всего, в политической сфере (властных структурах) недоверие име­ет тенденцию распространяться на другие сферы общественной жизни, создавая тем самым ситуацию идеологического и истори­ческого тупика. Выход из него возможен только при нахождении и достижении качественно нового соотношения социального и поли­тического недоверия и доверия.

• Социальное недоверие как проблема постсоветского общества